Ученый в Голливуде:
ЗАРОЖДЕНИЕ ИНТЕРСТЕЛЛАРА
Линда Обст, Моя Голливудская Приятельница
Интерстеллару положил начало неудавшийся роман, превратившийся в творческую дружбу и партнерство.
В сентябре 1980 года мне позвонил мой друг Карл Саган. Он знал, что я отец-одиночка, который растит дочь-подростка (или пытается, мне это не очень-то хорошо удавалось) и живет в Южной Калифорнии уединенной жизнью (это мне удавалось ненамного лучше), а в это время строит карьеру физика-теоретика (а вот это мне удавалось значительно лучше).
Карл звонил предложить слепое свидание. Сходить с Линдой Обст на мировую премьеру ожидаемого телесериала Карла, Космоса.
Линда, умная и красивая женщина, редактор по контркультуре и науке журнала Нью-Йорк Таймс, недавно переселилась в Лос-Анджелес. Туда ее пинками и криками притащил ее муж, и это поспособствовало их расставанию. Извлекая лучшее из внешне плохой ситуации, Линда пыталась прорваться в кино, формулируя идеи для фильма под названием Танец-Вспышка.
Премьера Космоса была церемониальным мероприятием в Обсерватории Гриффит, а я, недотепа, одел нежно-голубой смокинг. Там были все шишки Лос-Анджелеса. Я чувствовал себя совершенно не в своей тарелке, но чудесно провел время. В течение следующих двух лет мы с Линдой то встречались, то расставались. Но что-то с этими гормонами было не так. Ее энергия увлекала и выматывала меня. Я раздумывал, стоит ли моя измотанность таких высот, но решение принял не я. Может, это из-за моих велюровых рубашек и штанов двойной вязки, я не знаю. Линда быстро потеряла романтический интерес ко мне, зато выросло нечто большее - долгая творческая дружба и партнерство между двумя очень разными людьми из очень разных миров.
Перематываем к октябрю 2005 года, к одному из наших редких ужинов один на один, где разговор мог блуждать от недавних космологических открытий до левого политического движения, хорошей еды и зыбучих песков кинематографа. Линда к тому времени стала одним из самых опытных и разносторонних продюсеров Голливуда (Танец-Вспышка, Король-Рыбак, Контакт, Как Потерять Парня за Десять Дней). Я женился. Моя жена, Кэроли Уинстейн, стала лучшей подругой Линды. А я неплохо проявил себя в мире физики.
За ужином Линда описала идею задуманного ей научно-фантастического фильма и попросила меня помочь воплотить его в жизнь. Это была бы ее вторая ставка на научную фантастику: сотрудничество со мной по образцу прошлого сотрудничества с Карлом Саганом в фильме Контакт.
Я никогда не представлял себе, что буду помогать снимать кино. Я никогда не стремился в Голливуд, не считая косвенного присутствия в приключениях Линды. Но перспектива работать с Линдой привлекла меня, а среди ее идей были кротовые норы - астрофизическая концепция, в которой я был первопроходцем. Так что она легко завлекла меня в совместный мозговой штурм. В течение следующих четырех месяцев за несколько ужинов, электронных сообщений и телефонных звонков мы сформулировали общее представление о фильме. В нем были кротовые норы, черные дыры и гравитационные волны, вселенная с пятью измерениями и встреча людей с более высокоразмерными существами.
Но самым важным для меня было наше представление о блокбастере, с самого основания построенного на настоящей науке. Науке на рубеже человеческого знания и сразу за ним. Фильм, в котором режиссер, сценаристы и продюсер уважают науку, черпают из нее вдохновение и вплетают ее в полотно фильма тщательно и убедительно. Фильм, дающий зрителю почувствовать вкус удивительных вещей, которые законы физики могут и должны создавать в нашей Вселенной, и того, каких великих достижений может добиться человечество, подчиняя себе законы физики. Фильм, который побудит многих зрителей больше узнать о науке, а возможно, даже построить научную карьеру.
Девять лет спустя, Интерстеллар достиг всего, что мы себе представляли. Но путь оттуда досюда немного похож на “Опасные Похождения Полины”: много раз наша мечта могла обрушиться. Мы заполучили, а затем потеряли легендарного режиссера Стивена Спилберга. Мы получили великолепного молодого сценариста, Джонатана Нолана, а затем дважды теряли его в ключевые моменты, каждый раз на несколько месяцев. Фильм без режиссера ушел в забвение на два с половиной года. Затем, чудесным образом, он был воскрешен и преобразован в руках брата Джонатана, Кристофера Нолана, лучшего режиссера своего поколения.
Стивен Спилберг, Первоначальный Режиссер
В феврале 2006 года, после четырех месяцев мозгового штурма, Линда обедала с Тоддом Фельдманом, представителем Спилберга в Creative Artists Agency, CAA. Когда Фельдман спросил, над каким фильмом она работает, она описала наше сотрудничество и представление о научно-фантастическом фильме с настоящей наукой, вплетенной с самого основания - нашу мечту об Интерстелларе. Фельдман воодушевился. Он предположил, что Спилберг может заинтересоваться и убедил Линду отправить ему трактовку в тот же день! (“Трактовка” - это описание истории и персонажей, обычно на двадцати страницах и более.)
Все, что у нас было в письменном виде, - это несколько электронных сообщений и заметки с разговоров за ужином. Так что пару дней мы работали с ураганной скоростью, чтобы смастерить восьмистраничную трактовку, которой страшно гордились, и отправить ее Спилбергу. Через несколько дней Линда прислала мне письмо: “Спилберг прочел ее и очень заинтересовался. Может, понадобится немножко встретиться с ним. Готов? Линда.”
Разумеется, я был готов! Но через неделю - раньше, чем могла бы состояться какая-либо встреча - Линда сказала по телефону: "Спилберг подписывается режиссировать наш Интерстеллар!" Линда была в экстазе. Я тоже пришел в экстаз. “Такого никогда не случается в Голливуде,” сказала мне она. “Никогда.” Но это случилось.
Потом я признался Линде, что я за всю жизнь видел только один фильм Спилберга - Инопланетянин, естесственно. (Будучи взрослым, я никогда особенно не интересовался кино.) Так что она назначила мне домашнее задание: Фильмы Спилберга, Которые Кип Должен Посмотреть.
Через месяц, 27 марта 2006 года, мы первый раз встретились со Спилбергом - или Стивеном, как я начал его называть. Мы встретились в уютном конференц-зале в сердце его кинокомпании Amblin, в Бербанке. Во время встречи, я предложил Стивену и Линде две директивы для науки Интерстеллара:
1. Ничто в фильме не будет нарушать прочно устоявшиеся законы физики или наше прочно устоявшееся знание о Вселенной.
2. Умозрительные суждения (зачастую дикие) насчет плохо известных законов физики и Вселенной будут брать начало из настоящей науки, из идей, которые хотя бы некоторые “уважаемые” ученые полагают возможными.
Стивен, кажется, купился, а затем принял предложение Линды собрать группу ученых, которые включатся в наш мозговой штурм - Научный Семинар по Интерстеллару.
Семинар прошел 2 июня в Калифорнийском Технологическом Институте (Калтехе), в конференц-зале в том же коридоре, что и мой кабинет.
В этой восьмичасовой, свободно идущей, пьянящей дискуссии принимали участие четырнадцать ученых (астробиологи, планетологи, физики-теоретики, космологи, психологи и эксперт по космической политике), плюс Линда, Стивен со своим отцом Арнольдом и я. Мы вышли вымотанные, но оживленные обилием новых идей и с отвращением к старым. В результате, мы с Линдой переработали и расширили нашу трактовку.
Из-за прочих обязательств это заняло шесть месяцев, но к январю 2007 года наша трактовка выросла до тридцати семи страниц, плюс шестнадцать страниц о науке Интерстеллара.
Джонатан Нолан, Сценарист
Параллельно Линда и Стивен опрашивали потенциальных сценаристов. Это был долгий процесс, который окончательно сошелся на Джонатане Нолане, тридцатиоднолетнем мужчине, который написал (в соавторстве со своим братом Кристофером) только два сценария, Престиж и Темный рыцарь; оба они - большие хиты.
Джонатан, или Джона, как зовут его друзья, мало знал о науке, но он был умен, любопытен и жаждал учиться. Он провел много месяцев, глотая книги обо всей науке, имеющей отношение к Интерстеллару, и задавая прощупывающие вопросы. Он привнес в наш фильм крупные идеи, которые мы со Стивеном и Линдой приняли.
С Джоной было чудесно работать. Мы много раз устраивали совместный мозговой штурм насчет науки Интерстеллара, обычно за двух- или трехчасовым обедом в факультетском клубе Калтеха, Атенеуме. Джона приходил на обед переполненный новыми идеями и вопросами. Я сразу же реагировал: это возможно с точки зрения науки, это нет... Иногда я ошибался. Джона давил на меня: Почему? А как же?.. Но я медлителен. Я шел домой и засыпал со всем этим. Посреди ночи, когда мои инстинкты подавлялись, я часто находил какой-нибудь способ заставить то, что он хотел, работать. Или альтернативу, которая приводила к желаемому результату. Я навострился творчески мыслить в полусне.
Наутро я собирал невнятные заметки, сделанные ночью, расшифровывал их и писал Джоне электронное письмо. Он откликался звонком, письмом, или за еще одним обедом, и мы приходили к согласию. Так мы, к примеру, пришли к гравитационным аномалиям и к проблеме их обуздывания с целью поднять человечество с Земли. И я нашел способ, сразу за границей сегодняшнего знания, сделать аномалии научно возможными.
В ключевые моменты мы вовлекали в неразбериху Линду. У нее здорово получалось критиковать наши идеи и направлять мыслительный процесс в новое русло. Параллельно нашему мозговому штурму, она колдовала над тем, чтобы не подпустить слишком близко Paramount Pictures, так что мы удерживали творческую независимость, и планировала следующие этапы превращения Интерстеллара в настоящее кино.
К ноябрю 2007 года Джона, Линда, Стивен и я согласовали полностью переработанную историю, основанную на нашей с Линдой первоначальной трактовке, больших идеях Джоны и множестве других идей, рожденных в наших обсуждениях, - и Джона с головой погрузился в письмо. Затем, 5 ноября 2007 года, Гильдия Писателей Америки объявила забастовку. Джоне запретили продолжать писать, и он исчез.
Я запаниковал. Разве вся наша упорная работа, все наши мечты были напрасными? спросил я у Линды. Она посоветовала сохранять спокойствие, но была явно расстроена. Она живо описывает историю забастовки в шестом эпизоде книги Бессонница в Голливуде. Эпизод называется "Катастрофа".
Забастовка длилась три месяца. 12 февраля, когда она закончилась, Джона вернулся к письму и к напряженным обсуждениям со мной и Линдой. За следующие шестнадцать месяцев он создал длинный, подробный набросок для сценария, а потом три последовательных черновика самого сценария. Когда очередной черновик бывал готов, мы встречались со Стивеном и обсуждали его. Стивен задавал прощупывающие вопросы час или больше, прежде чем внести предложения и указания к изменениям. Они были не очень практическими, зато вдумчивыми, язвителеными, творческими - и иногда строгими.
В июне 2009 года Джона отдал Стивену третий черновик сценария и пропал из вида. Он давно поручился написать Темный рыцарь: Возрождение Легенды и откладывал это месяц за месяцем, работая над Интерстелларом. Больше он откладывать не мог, и мы остались без сценариста. На пике всего этого отец Джоны тяжело заболел. Джона провел много месяцев у кровати отца, до самой его смерти в декабре. Весь этот долгий перерыв я опасался, что у Стивена пропадет интерес.
Но Стивен повис вместе с нами в ожидании возвращения Джоны. Они с Линдой могли нанять другого сценариста, но они так ценили таланты Джоны, что ждали.
Наконец, в феврале 2010 года Джона вернулся, а 3 марта мы со Стивеном, Линдой и Джоной провели очень плодотворную встречу, обсудив третий черновик Джоны девятимесячной давности. Наконец-то мы вернулись на дистанцию.
Рис 1.1. Джона Нолан, Кип и Линда Обст.
Затем, 3 июня, когда Джона был с головой в написании четвертого черновика, я получил электронное письмо от Линды: "У нас проблема со Стивеном. Разбираюсь." Но проблема была нерешаемой. Стивен и Paramount не смогли прийти к согласию насчет следующего этапа Интерстеллара, и Линда не нашла решения. Мы вдруг остались без режиссера.
Интерстеллар выходил очень дорогим, как сказали мне Стивен и Линда независимо друг от друга. Очень немногим режиссерам Paramount доверит фильм такой стоимости. Я уже предвидел, как Интерстеллар уходит в забвение и умирает медленной смертью. Я растерялся. И Линда поначалу тоже. Но она превосходно решает проблемы.
Кристофер Нолан, Режиссер и Сценарист
Всего лишь через тринадцать дней после письма Линды о “проблеме со Стивеном”, я открыл электронную почту и обнаружил следующее эйфорическое сообщение: "Отлично поговорили с Эммой Томас..." Эмма - жена и продюсер Кристофера Нолана, работающий с ним во всех его фильмах. Они с Кристофером заинтересовались. Линда вся дрожала от возбуждения. Джона позвонил ей и сказал: "Это лучший выход из возможных." Но сделку, по разным причинам, не заключали еще два с половиной года, хотя мы были довольно уверены, что Кристофер и Эмма в деле.
Так что мы сидели и ждали. С июня 2010, весь 2011, до сентября 2012 года.
Все это время я мучился. Передо мной Линда излучала спокойствие. Но позже она призналась, что написала себе эти строки: "Завтра мы можем проснуться без Криса Нолана, после двух с половиной лет ожидания. У него может появиться собственная идея. Другой продюсер может предложить ему сценарий, который придется ему по вкусу. Он может решить взять перерыв. Тогда окажется, что я зря ждала его все это время. Так бывает. Такова моя жизнь, жизнь творческого продюсера. Но это идеальный для нас режиссер. Так что мы ждем."
В конце концов, начались переговоры; обсуждавшиеся суммы намного, намного больше моей зарплаты. Кристофер Нолан мог режиссировать, только если Paramount разделит фильм со студией Warner Bros., которая снимала его последние фильмы, так что между двумя студиями, обычно конкурирующими, нужно была заключить крайне сложную сделку.
Наконец, 18 декабря 2012 года, Линда написала: “par и warner’ы согласовали сроки. Ну, сожри мою печенку! начинаем весной!!!” И с той минуты Кристофер Нолан взял Интерстеллар в свои руки, и насколько я могу сказать, все пошло гладко. Наконец-то! Гладко, весело и бодро.
Кристофер хорошо знал сценарий Джоны. Они братья, в конце концов, и общались, пока Джона писал. У них феноменально успешная история сотрудничества в написании сценариев: Престиж, Темный Рыцарь, Темный Рыцарь: Возрождение Легенды. Джона писал первоначальные черновики, а затем Кристофер перенимал их и переписывал, тщательно продумывая, как он будет снимать каждую сцену, создавая ее на бумаге.
Теперь, когда Интерстеллар был полностью в его руках, Кристофер совместил сценарий Джоны с другим проектом, над которым работал, внес радикально свежий подход и несколько крупных идей, которые повели фильм в неожиданных направлениях.
В середине января Крис, как я вскоре стал его называть, попросил меня о встрече один на один в его кабинете в Syncopy - его кинокомпании на участке Warner Bros. Пока мы разговаривали, стало ясно, что Крис знает удивительно много об актуальной науке и имеет в ней глубокую интуицию. Его интуиция иногда била мимо цели, но чаще попадала. А еще он был любопытен до дрожи. Наши разговоры часто уплывали от Интерстеллара к какой-нибудь покорившей его неуместной научной проблеме.
На той первой встрече я выложил перед Крисом свои научные директивы: Ничто не будет нарушать прочно устоявшиеся законы физики; умозрительные суждения будут брать начало из науки. Он, казалось, был положительно настроен, но сказал, что если мне не понравится, что он сотворит с наукой, я не обязан публично его защищать. Это меня немножко потрясло. Но теперь, когда фильм уже выпущен, я впечатлен тем, как хорошо он следовал тем директивам, хотя и удостоверялся, что они не встают на его пути к отличному кино.
Крис усердно работал с середины января до начала мая, переписывая сценарий Джоны. Время от времени он или его помощник, Энди Томпсон, звонили мне и просили приехать к нему в офис или домой и поговорить о научных проблемах, или же почитать новый черновик сценария, а потом встретиться и обсудить его. Наши обсуждения были долгими, обычно по девяносто минут, иногда за ними следовали долгие телефонные разговоры через день или два. Он поднимал проблемы, которые заставляли меня задуматься. Как и тогда, когда я работал с Джоной, лучшие мысли приходили ко мне в глубине ночи. Следующим утром я записывал их на нескольких страницах с диаграммами и рисунками, а затем относил Крису. (Крис беспокоился, чтобы наши идеи не просочились наружу и не испортили его фанатам нарастающее предвкушение. Он один из самых скрытных кинорежиссеров Голливуда.)
Иногда казалось, что идеи Криса противоречат моим директивам, но, как ни удивительно, я почти всегда находил способ заставить их работать с научной точки зрения. Только однажды я потерпел сокрушительное поражение. В результате, после двухнедельного обсуждения, Крис откатился назад и повел эту часть фильма в другом направлении.
Так что в конце концов у меня нет сомнений, защищать ли то, что Крис сотворил с наукой. Напротив, я в восторге! Он воплотил в жизнь нашу с Линдой мечту о блокбастере, основанном на настоящей науке, и настоящая наука вплетена в его полотно.
В руках Джоны и Криса история Интерстеллара крайне изменилась. Она походит на нашу с Линдой трактовку только широкими мазками. Она настолько лучше! А по поводу научных идей: не все они во что бы то ни стало мои. Крис привнес в фильм свои собственные замечательные научные идеи, которые мои коллеги-физики сочли бы моими, про которые я говорил себе: Почему я сам об этом не подумал? И многие замечательные идеи родились в наших обсуждениях с Крисом, Джоной и Линдой.
Рис. 1.2. Кип и Кристофер Нолан разговаривают на фоне декораций управляющего модуля Эндуранс.
Одним апрельским вечером мы с Кэроли закатили большую вечеринку для Стивена Хокинга у нас дома в Пасадине с разношерстной толпой гостей: ученых, художников, писателей, фотографов, кинорежиссеров, историков, учителей, организаторов сообществ, организаторов труда, деловых предпринимателей, архитекторов и других. Пришли Крис и Эмма, а также Джона со своей женой Лизой Джой, и конечно же Линда. Поздним вечером мы долго стояли все вместе на балконе под звездами, вдали о шума вечеринки, и тихо разговаривали - это была моя первая возможность узнать Криса как человека, а не как кинорежиссера. Это было такое удовольствие!
Крис приземлен, обаятелен в разговоре и обладает отличным чувством мрачного юмора. Он напоминает мне еще одного моего друга, Гордона Мура, основателя Intel: оба, лучшие в своей области, совершенно непритязательны. Оба ездят на старых машинах, предпочитая их своим более роскошным автомобилям. С обоими я, будучи интровертом, чувствую себя свободно, а этого не так просто добиться.
Пол Франклин, Оливер Джеймс, Евгения фон Танзельманн: Команда по Визуальным Эффектам
Однажды в середине мая мне позвонил Крис. Он хотел прислать ко мне парня по имени Пол Франклин обсудить компьютерную графику в Интерстелларе. Пол пришел на следующий день, и мы провели восхитительный двухчасовой мозговой штурм у меня в кабинете. Он вел себя скромно, в противоположность деятельному Крису. Он был умен. Он показал глубокое знание актуальной науки, несмотря на то, что в колледже специализировался на искусствах.
Когда Пол уходил, я спросил его, какую графическую компанию он думает использовать для визуальных эффектов. "Мою," мягко ответил он. "А что это за компания?" наивно спросил я. "Double Negative. У нас 1000 работников в Лондоне и 200 в Сингапуре."
Когда Пол отбыл, я ввел его в Гугл и обнаружил, что он не только один из основателей Double Negative, но еще и получил Оскара за визуальные эффекты в фильме Криса Начало. "Пора образовываться в этих киношных делах," пробормотал я себе под нос.
Несколькими неделями позже, в ходе видео-конференции Пол представил меня лондонским руководителям команды по визуальным эффектам. Самыми важными для меня были Оливер Джеймс, главный ученый, который собирался писать компьютерный код, лежащий в основе визуальных эффектов; и Евгения фон Танзельманн, возглавлявшая команду художников, которая возьмет код Оливера и добавит внушительные художественные навороты, чтобы получить убедительные кадры для фильма.
Рис. 1.3. Пол Франклин и Кип.
Оливер и Евгения были первыми людьми с физическим образованием, которых я встретил в Интерстелларе. У Оливера степень по оптической и атомной физике, и он знает технические детали специальной теории относительности Эйнштейна. Евгения - инженер, получивший образование в Оксфорде, со специальностью в информационных технологиях и компьютерной науке. Они говорят на моем языке.
Мы быстро развили построили отличные рабочие отношения. Несколько месяцев я упорно работал почти все время, выводя уравнения для изображения Вселенной рядом с черными дырами и кротовыми норами (Главы 8 и 15). Я проверял свои уравнения в низком разрешении на дружелюбной программе под названием Mathematica, а затем отправлял уравнения и код Mathematica Оливеру. Он проглатывал их, переводил в сложный код, сподобный создать изображения IMAX сверхвысокого качества для Интерстеллара, а затем передавал Евгении и ее команде. Работать с ними было в удовольствие.
Рис 1.4. Евгения фон Танзельманн, Кип и Оливер Джеймс.
И конечный результат - зрительные образы в Интерстелларе - поразителен! И по-научному точен.
Вы не представляете, в какой экстаз я пришел, когда Оливер прислал мне свои первоначальные ролики. Впервые - первым из всех ученых - я увидел со сверхвысокой точностью, как выглядит быстро вращающаяся черная дыра. Что она творит, зрительно, со своими окрестностями.
Мэттью МакКонахи, Энн Хэтэуэй, Майкл Кейн, Джессика Честейн
18 июля, за две недели до начала съемок, я получил электронное сообщение от Мэттью МакКонахи, игравшего Купера: “по Интерстеллару,” писал он “я хотел бы задать вам несколько вопросов, и… если вы в районе Лос-Анджелеса, желательно, лично. Дайте знать, пожалуйста, спасибо, МакКонахи.”
Мы встретились через шесть дней в номере люкс в L’Hermitage, бутик-отеле в Беверли Хиллз. Расположившись там, он пытался уложить в голову роль Купера и науку Интерстеллара. Когда я приехал, он открыл дверь в шортах и майке, босой, худой после съемок в Далласском Клубе Покупателей (за эту роль он позже получил Оскара). Он спросил, может ли он называть меня “Кип”; я сказал, конечно, и спросил, как мне его называть. “Что угодно кроме Мэтта; ненавижу Мэтта.” “Мэттью.” “МакКонахи.” “Эй ты.” “Как вам нравится.” Я выбрал “МакКонахи”, поскольку оно чудно ложится на язык, а всяких Мэттью в моей жизни и так хватает.
МакКонахи убрал всю мебель из огромной гостиной номера, не считая L-образного дивана и кофейного столика. По полу и столику были разбросаны листы бумаги 18 на 12 дюймов, исписанных в произвольных направлениях заметками на разные темы. МакКонахи сел на диван. Он поднимал листок, просматривал его, а затем задавал какой-нибудь глубокий вопрос. Это вызывало долгое обсуждение, во время которого МакКонахи делал на листке пометки.
Зачастую обсуждение уходило в неожиданное направление, а листок бывал забыт. Это был один из моих самых интересных и приятных разговоров за долгое время! Мы блуждали от законов физики, особенно квантовой механики, до религии и мистики, науки Интерстеллара, наших семей, особенно детей, до наших жизненных философий, до того, чем каждый из нас вдохновляется, как работает наш разум, как мы совершаем открытия. Я ушел два часа спустя в состоянии эйфории.
Позже я рассказал Линде о нашей встрече. "Разумеется," ответила она. Она могла рассказать мне, чего ожидать: Интерстеллар - ее третий фильм с МакКонахи. Я рад, что она не рассказала. Мне доставило удовольствие обнаружить это самостоятельно.
Следующее письмо, несколькими неделями позже, пришло от Энн Хэтэуэй, которая играет Амелию Бранд. "Привет, Кип! Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии... Эмма Томас дала мне твою почту на случай, если у меня возникнут вопросы. Ну, материал довольно трудный, так что несколько у меня есть!.. могли бы мы поболтать? Спасибо большое, Энни.”
Мы поговорили по телефону, поскольку не смогли состыковать наши расписания для личной встречи. Она рассказала, что слегка помешана на физике, и сказала, что ее персонаж, Бранд, должна знать физику в совершенстве - а затем начала задавать цепочку на удивление технических вопросов: Какое отношение имеет время к гравитации? Почему мы думаем, что могут быть дополнительные измерения? В каком состоянии сейчас находятся исследования квантовой гравитации? Есть ли какие-нибудь эксперименты по квантовой гравитации?.. Только под конец отвлеклись от темы на музыку. Она играла на трубе в высшей школе, а я - на саксофоне и кларнете.
Я очень мало присутствовал на съемках Интерстеллара, я был там ненужен. Но однажды утром Эмма Томас устроила мне экскурсию по декорациям Эндуранс - полномасштабный макет командного и навигационного отсека космического корабля Эндуранс, на тридцатой сцене Sony Studios.
Он был до дрожи впечатляющим: 13,5 метров в длину, 8 в ширину, 5 в высоту, подвешенный в воздухе; способный перемещаться из горизонтального положения в почти вертикальное; совершенный в деталях. Он покорил меня, и возбудил мое любопытство.
“Эмма, зачем строить такие огромные, сложные декорации, когда то же самое можно сделать компьютерной графикой?” “Еще неизвестно, что будет дешевле,” ответила она. “И компьютерная графика еще не может создать убедительные подробности настоящей декорации.” Всегда, когда возможно, они с Крисом используют настоящие декорации и реальные спецэффекты, за исключением того, что действительно нельзя снять таким способом, вроде черной дыры Гаргантюа.
В другой раз я исписал уравнениями и диаграммами доски Профессора Бранда и смотрел, как Крис снимает в кабинете Профессора сцену с Майклом Кейном в роли Профессора и Джессикой Честейн в роли Мерф.[1] Я был удивлен теплым, дружелюбным и уважительным отношением ко мне Кейна и Честейн. Несмотря на то, что у меня нет роли в фильме, я пользовался дурной славой настоящего ученого Интерстеллара, того, кто вдохновил всех стараться изо всех сил, чтобы добиться научности в блокбастере.
Эта дурная слава подарила мне завораживающие разговоры с иконами Голливуда: не только Ноланами, МакКонахи и Хэтэуэй, но еще и с Кейном, Честейн и другими. Забавный бонус к творческой дружбе с Линдой.
Сейчас идет последний этап нашей с Линдой мечты об Интерстелларе. Этап, в котором вы, зрители, заинтересовались наукой Интерстеллара и ищете объяснения странностям, которые вы видели в фильме. Ответы перед вами. Для этого я и написал эту книгу. Наслаждайтесь!
1. См. Главу 25.
Комментариев нет :
Отправить комментарий